The chosen two
Гидра опять появилась неожиданно. читать дальшеТе, кто выжил со времен первых столкновений с тварями, говаривали, что раньше их появление неизменно предварялось запахом, что сопутствует Небесной Искре. Но то было раньше. Племя уже несколько лет не видело ни Небесных Искр, ни даже облаков тяжелее тех, которые были бы необходимы для того, чтобы омочить символическим дождем почву. А гидры появлялись ежедневно и запах просто не успевал исчезать.
Сегодня же гидра появилась на удивление рано, люди только-только начали сворачивать лежаки, а Вчерашний шаман еле успел вложить в Сегодняшнего Опыт памяти. И завертелось.
Воздух загустел, заструился черными жирными лентами, а с северного края лагеря донесся истошный вопль - это еще один человек не успел упасть навзничь, спасаясь, и теперь щупальца утягивали его в бездонный зев пасти, обрамленной плеядой холодно блестящих потусторонней ненавистью глаз. Сегодняшний "почувствовал" жертву - это был один из сборщиков. Значит, остальным придется сегодня трудиться больше, чтобы прокормить племя. Дети у него были, значит, потеря не смертельна.
"Закрыться". В виски тех, кому повезло больше, ударил Крик Смерти, и неудачник изломанно обвис. Его судьба известна и ни на йоту не отличается ото всех предыдущих, разделивших подобную участь - через мгновения, кажущиеся вечностью, его кожа с легким шорохом упадет на землю, высосанной оболочкой. Такая легкая, сухая.
Остальные же попадали в траву с единодушием и удалью, заставивших бы присвистнуть от восхищения и самого взыскательного армейского инструктора. Не красоты, впрочем, ради - за несколько лет знакомства с гидрами племя потеряло почти восемь тысяч человек, и огромный эгрегор, легко диктующий раньше свою волю миру, вынужден был теперь мириться со всеми ненастьями, так как оставшихся сотен не хватало даже на то, чтобы расчистить небо или разогнать насекомых с места бивуака. В первые дни люди надеялись на то, что чудище уйдет само, насытившись, поэтому самые страшные потери они понесли именно тогда. Чудище не уходило, а жрало одного за другим, одного за другим.
Сейчас же, наученные горьким опытом, люди изо всех своих скромных сил старались спастись, используя единственно доступные бесхитростные приемы, на которые только и помогали. Ну, еще и шаман.
Высокая трава прячет в себе, и лежишь, не шевелясь, ибо движение не в последнюю очередь привлекает монстра в небе. Бешено надеешься на то, что остатков после рождения ребенка удачи хватит на то, чтобы дожить до момента, когда шаман, единственный оставшийся стоять, закончит свою тираду в сторону чудища непроизносимым то ль ругательством, то ли - заклинанием. И контуры гидры дрогнут, поплывут, а небо опять станет уютным и безопасным.
Так оно и случилось сейчас - человек, которому даровано абсолютно знание и абсолютная удача, никогда еще не подводил. К сожалению, то, что он делал, лишь ненадолго отпугивало монстра. На сутки - оттуда, откуда он был изгнан. На час - из обозримого пространства.
Разумеется, племя пыталось создать средство уничтожения, но один не справится там, где придется потеть троим - мозгового ресурса элементарно не хватало. К тому же, исследования в этой области постоянно прерывались необходимостью отпугивания гидр.
"Ко мне". Не чисто, но таковым оно останется лишь на час, если не меньше, поэтому безопаснее всего перебраться туда, откуда был изгнан монстр. Шаман мерцанул туда, и, ведомое его волей, племя стало потихоньку подтягиваться поближе.
Вообще, власть шамана была абсолютной и его приказы не обсуждались. А те, кто в этом сомневался, остались межевыми вехами на пути единственного врага племени. Остальных убеждать не пришлось.
Шаманы, которым предстояло стать таковыми в ближайшем будущем, уселись кружком вокруг Сегодняшнего и стали гнать остальных людей еще ближе.
И - вовремя. Гидра накрыла восточную часть лагеря. Удар от количества потерянных был такой силы, что коллективное сознание племени "поплыло", а шаман потерял сознание. Очнувшись, он "ощутил" оставшихся. Дело скверно - во время отключки он потерял полторы сотни человек и приблизился к критическому минимуму, после которого придется сниматься с места и вливаться в ближайшее племя, отдавая и уникальный генофонд и уникальные знания, но - оставаясь в живых. Не вырождаясь.
Гидра мерцанула южнее, но к небу уже летела замысловатая, состоящая, казалось, из одних согласных, речь. И - чисто. Небо не терпит шума.
"Плевать на расход энергии. Мерцать ко мне". Самое главное, чтобы Завтрашний шаман остался жив, а уж он позаботится и о Послезавтрашнем. Послезавтрашний - о следующем, и так далее. По племенам ходили легенды о двух смельчаках, что принимали шаманский крест день через день, постоянно прикрывая друг другу спины, но все понимали, что это - не более, чем красивая сказка, так как мозг человека нуждался как минимум в недельной релаксации для восстановления необходимого энергорезерва. Оттуда и пошло выражение: "Шаман живет сутки."
Несколько сотен человек, сбившись в кучу, трясутся от страха вокруг единственной своей надежды, а тот уже просто не успевает - взбешенная предыдущей парой оплеух гидра, казалось, заполонила собой все окружающее небо в мерцании, все сужая круги...
Продолжение - следует?
Сегодня же гидра появилась на удивление рано, люди только-только начали сворачивать лежаки, а Вчерашний шаман еле успел вложить в Сегодняшнего Опыт памяти. И завертелось.
Воздух загустел, заструился черными жирными лентами, а с северного края лагеря донесся истошный вопль - это еще один человек не успел упасть навзничь, спасаясь, и теперь щупальца утягивали его в бездонный зев пасти, обрамленной плеядой холодно блестящих потусторонней ненавистью глаз. Сегодняшний "почувствовал" жертву - это был один из сборщиков. Значит, остальным придется сегодня трудиться больше, чтобы прокормить племя. Дети у него были, значит, потеря не смертельна.
"Закрыться". В виски тех, кому повезло больше, ударил Крик Смерти, и неудачник изломанно обвис. Его судьба известна и ни на йоту не отличается ото всех предыдущих, разделивших подобную участь - через мгновения, кажущиеся вечностью, его кожа с легким шорохом упадет на землю, высосанной оболочкой. Такая легкая, сухая.
Остальные же попадали в траву с единодушием и удалью, заставивших бы присвистнуть от восхищения и самого взыскательного армейского инструктора. Не красоты, впрочем, ради - за несколько лет знакомства с гидрами племя потеряло почти восемь тысяч человек, и огромный эгрегор, легко диктующий раньше свою волю миру, вынужден был теперь мириться со всеми ненастьями, так как оставшихся сотен не хватало даже на то, чтобы расчистить небо или разогнать насекомых с места бивуака. В первые дни люди надеялись на то, что чудище уйдет само, насытившись, поэтому самые страшные потери они понесли именно тогда. Чудище не уходило, а жрало одного за другим, одного за другим.
Сейчас же, наученные горьким опытом, люди изо всех своих скромных сил старались спастись, используя единственно доступные бесхитростные приемы, на которые только и помогали. Ну, еще и шаман.
Высокая трава прячет в себе, и лежишь, не шевелясь, ибо движение не в последнюю очередь привлекает монстра в небе. Бешено надеешься на то, что остатков после рождения ребенка удачи хватит на то, чтобы дожить до момента, когда шаман, единственный оставшийся стоять, закончит свою тираду в сторону чудища непроизносимым то ль ругательством, то ли - заклинанием. И контуры гидры дрогнут, поплывут, а небо опять станет уютным и безопасным.
Так оно и случилось сейчас - человек, которому даровано абсолютно знание и абсолютная удача, никогда еще не подводил. К сожалению, то, что он делал, лишь ненадолго отпугивало монстра. На сутки - оттуда, откуда он был изгнан. На час - из обозримого пространства.
Разумеется, племя пыталось создать средство уничтожения, но один не справится там, где придется потеть троим - мозгового ресурса элементарно не хватало. К тому же, исследования в этой области постоянно прерывались необходимостью отпугивания гидр.
"Ко мне". Не чисто, но таковым оно останется лишь на час, если не меньше, поэтому безопаснее всего перебраться туда, откуда был изгнан монстр. Шаман мерцанул туда, и, ведомое его волей, племя стало потихоньку подтягиваться поближе.
Вообще, власть шамана была абсолютной и его приказы не обсуждались. А те, кто в этом сомневался, остались межевыми вехами на пути единственного врага племени. Остальных убеждать не пришлось.
Шаманы, которым предстояло стать таковыми в ближайшем будущем, уселись кружком вокруг Сегодняшнего и стали гнать остальных людей еще ближе.
И - вовремя. Гидра накрыла восточную часть лагеря. Удар от количества потерянных был такой силы, что коллективное сознание племени "поплыло", а шаман потерял сознание. Очнувшись, он "ощутил" оставшихся. Дело скверно - во время отключки он потерял полторы сотни человек и приблизился к критическому минимуму, после которого придется сниматься с места и вливаться в ближайшее племя, отдавая и уникальный генофонд и уникальные знания, но - оставаясь в живых. Не вырождаясь.
Гидра мерцанула южнее, но к небу уже летела замысловатая, состоящая, казалось, из одних согласных, речь. И - чисто. Небо не терпит шума.
"Плевать на расход энергии. Мерцать ко мне". Самое главное, чтобы Завтрашний шаман остался жив, а уж он позаботится и о Послезавтрашнем. Послезавтрашний - о следующем, и так далее. По племенам ходили легенды о двух смельчаках, что принимали шаманский крест день через день, постоянно прикрывая друг другу спины, но все понимали, что это - не более, чем красивая сказка, так как мозг человека нуждался как минимум в недельной релаксации для восстановления необходимого энергорезерва. Оттуда и пошло выражение: "Шаман живет сутки."
Несколько сотен человек, сбившись в кучу, трясутся от страха вокруг единственной своей надежды, а тот уже просто не успевает - взбешенная предыдущей парой оплеух гидра, казалось, заполонила собой все окружающее небо в мерцании, все сужая круги...
Продолжение - следует?